Мадуро и ПутинИсчезновение еды, пива и контрацептивов уронило рейтинг президента Венесуэлы, который решил исправить ситуацию, вернув \»в родную гавань\» две трети соседней Гайаны.

В Венесуэле — крупнейшем производителе нефти Южной Америки — творятся страшные вещи. Вслед за молоком, растительным маслом, презервативами, памперсами и туалетной бумагой в стране заканчивается стратегически важный источник общественного оптимизма – пиво. Пивоваренный холдинг Polar, производящий примерно 80 процентов пенного напитка страны, закрыл половину своих предприятий, оставшиеся сокращают производство и готовят его к консервации.

Причина происходящего – забастовка, объявленная работниками холдинга. Они категорически недовольны своей зарплатой, стремительно обесценивающейся с падением национальной валюты. Однако платить им больше Polar не может: цены на пиво, как и другие продукты питания, жестко регулируются государством. Правительство понимает, что без дешевого пива местные жители могут окинуть окружающую реальность трезвым взором и сделать далеко идущие выводы насчет его, правительства, компетентности. Именно поэтому пивоварам строго запрещено повышать цены на свою продукцию.

Эффективность этой меры, правда, привела к совсем уж нежелательному исходу: пивной источник иссякает, мрачные, замученные жаждой венесуэльцы с растущим раздражением мечутся из бара в бар в поисках утешения. И не находят его. Народ начинает роптать. Темная глухая энергия, не находя выхода, концентрируется над страной…

Пиво, конечно, важно, но даже равнодушные к нему люди не слишком довольны своей жизнью. Тотальный дефицит, повсеместные очереди, обесценение зарплат и пособий, немыслимые цены на черном рынке, неконтролируемая преступность и отсутствие надежд на какое-либо улучшение ситуации впервые вызвали существенное падение рейтинга президента страны Николаса Мадуро. Бывший водитель автобуса, возведенный в ранг вице-президента благодаря личной симпатии Уго Чавеса, а потом ставший преемником усопшего, не может не волноваться. Местные бездельники, халявщики и лоботрясы, неизменно поддерживавшие Мадуро на всех выборах, проявляют признаки недовольства. Согласно опросам, рейтинг одобрения работы президента скатился до небывало низкого ранее уровня, составив лишь 25 процентов. В принципе, это неудивительно: во всем мире без дешевой и доступной выпивки очень трудно поддерживать люмпен в спокойном и довольном состоянии. Без еды и туалетной бумаги он прожить может, но только отбери бутылку – сразу получишь ИГИЛ или еще чего похлеще.

Ситуация для президента Венесуэлы осложняется еще и тем, что уже в декабре очень некстати должны состояться парламентские выборы. С нынешними показателями поддержки Мадуро рискует получить агрессивное, оппозиционно настроенное большинство, которое приложит все мыслимые усилия, чтобы отправить его обратно – крутить баранку автобуса. А ему, конечно, этого не очень хочется.

Поскольку экономист из Мадуро никакой, управленец – тоже, денег в стране нет, а любые изменения системы привели бы к социальному взрыву, выбор у него не очень-то богат. Остается любимое средство всех попавших в передрягу президентов, королей, эмиров и прочих «национальных лидеров» – маленькая победоносная война. Связываться с огромной Бразилией Мадуро, разумеется, не будет, с Колумбией, чья армия обучена американцами и закалена десятилетиями войны против партизан и наркобаронов, тоже как-то страшновато. Остается Гайана – небольшая бедная страна к востоку от Венесуэлы, идеально подходящая на роль жертвы «великого завоевателя» и «собирателя земель» Николаса Мадуро.

С его точки зрения, Гайана годится для этой задачи сразу по нескольким параметрам.

Во-первых, ее наземная армия – это полтора пехотных батальона (один состоит только из штаба), ВМС – пять патрульных катеров, а ВВС – несколько маленьких патрульных самолетов и один транспортный вертолет. При всем уважении к Гайане и ее армии, у них могут возникнуть определенные трудности в противостоянии с Венесуэлой, у которой есть танки, артиллерийские системы, тяжелые истребители и боевые корабли.

Во-вторых, в Гайане только что сменилась власть. На смену левому президенту, поддерживавшему дружеские отношения с Мадуро, к власти пришел правый Дэвид Грейнджер, который взял курс на рыночные реформы, сотрудничество с США и Великобританией и демократизацию политической жизни. Венесуэльский коллега тут же назвал его «лакеем империалистов» и «марионеткой транснациональных корпораций». Последнее связано с тем, что Грейнджер пустил в Гайану компанию Exxon Mobil, обнаружившую на ее шельфе «многообещающее» месторождение нефти. Это месторождение вместе с золотыми рудниками и алмазными копями на западе Гайаны только усилили аппетиты венесуэльского президента.

В-третьих, с Гайаной у Венесуэлы давний территориальный спор, уходящий корнями в XIX век, когда она еще была британской колонией. Тогда международный арбитражный суд отдал Гайане бассейн реки Эссекибо – 250 тысяч квадратных километров джунглей и саванны. Венесуэльцы, вроде бы, смирились, но в 1962 году, с обнаружением там полезных ископаемых, снова объявили о своих претензиях на эти земли. Тогда все завершилось мирно: британцы, венесуэльцы и власти только что получившей независимость Гайаны договорились создать совместную комиссию при ООН, которая займется разрешением проблемы. С тех пор эта комиссия вроде как работает, но без малейшего видимого результата.

Рост напряжения внутри Венесуэлы, обнаружение в Гайане нефти и недавняя смена правительства в этой стране заставили Мадуро действовать. Для начала он объявил о своих претензиях на бассейн Эссекибо (это почти две трети Гайаны — карта The Washington Post). Затем начертил на карте морскую границу между двумя странами, согласно которой найденное американцами месторождение находится на венесуэльском шельфе, а Гайане остается лишь узенькая, ничем не примечательная полоска шельфа, а также создал госагентство «Кабинет спасения Эссекибо», которому поручил «вернуть в родную гавань земли предков». Первым заданием этой структуры стала раздача венесуэльских паспортов 200 тысячам жителей региона, которых Мадуро собирается спасти от самих себя.

Надо отметить, что венесуэльский президент напрямую Гайане не грозит, заявляя, что проведет захват («воссоединение» в его терминологии) территории «мирным способом». Однако в Гайане ему не очень-то верят, заявив, что Мадуро угрожает агрессией. В ответ на заявления из Каракаса Грейнджер объявил о выходе его страны из ооновских консультаций по вопросу о принадлежности Эссекибо. Позицию Джорджтауна (столицы Гайаны) поддержала и ассоциация стран Карибского бассейна, которые, кстати, сильно зависят от поставок венесуэльской нефти.

Попытки Мадуро повторить фокус Владимира Путина с Крымом, кстати, не находят слишком большого понимания даже у него на родине. Местная оппозиция прямо обвиняет президента в том, что на Эссекибо ему, в общем, наплевать, а развернутая им кампания – всего лишь трюк, призванный отвлечь сограждан от более чем реальных проблем в экономике накануне выборов. Бывший посол Венесуэлы в ООН Эмилио Фигередо в интервью Vice News заявил, что Мадуро снова ищет внешнего врага. «Когда не получилось ничего выжать из противостояния с США и Испанией, он взялся за Гайану», – пояснил дипломат.

Сейчас венесуэльская оппозиция готовится дать бой президенту-популисту, заведшему страну в международную изоляцию, экономическую яму, а теперь готовящему внешнюю агрессию. Фактически, в Венесуэле сейчас партия начала войны противостоит партии возвращения пива. Вполне возможно, что жажда все-таки победит, «южноамериканского Крыма» не случится. Пиво, как-никак, напиток волшебный.

Иван Яковина, nv.ua
Добавить комментарий